Существует столько вариантов взаимоотношений и причин для их разрыва, сколько пар, однако существуют также определенные базовые темы и вопросы, задействованные в процессах формирования и разрыва супружеских отношений. Дальше приводятся семь историй супружеских взаимоотношений и обсуждаются причины создания и разрыва этих союзов. Хотя эти истории составлены мной на основании изучения взаимоотношений сотен разводящихся пар и хотя ни один из этих рассказов не может в точности повторить вашу личную ситуацию, я привожу их здесь, чтобы снабдить вас чем‑то вроде указателя по разным видам задач развития, сознательно или бессознательно выполняемых в процессе личных взаимоотношений. Эти примеры помогут вам идентифицировать те задачи, которые вы воплощаете или пытаетесь воплотить в своих отношениях. Из‑за успевших укорениться в нас устарелых представлений о любви – особенно из‑за мифа о вечной любви – нам кажется, что наши отношения рвутся «ни с того, ни с сего», безо всякой реальной причины или, что еще хуже, по причине необдуманных, поспешных действий со стороны наших супругов или возлюбленных. Тем не менее, как показывают истории, которые вы сейчас будете читать, разрыв отношений всегда связан с конкретной причиной: отношения приходят к концу после того, как один или оба партнера осуществили задачи своего развития.

Отношения не бывают вечными, напротив, они имеют свой срок существования: свое начало, середину и конец. Приведенные мною рассказы иллюстрируют этот факт, и они призваны напомнить вам, что другие люди тоже влюбляются, сознательно или бессознательно выполняют стоящие перед ними задачи развития, принимают предложенные дары взаимоотношений, проходят через процесс расставания и в конце концов выживают.

Присцилла и Дин: полотно Нормана Рокуэлла

Дин был капитаном футбольной команды, а Присцилла одной из признанных местных красавиц. Оба поступили в престижные учебные заведения и добились значительных успехов в учебе.

Поступив в колледж, Присцилла откровенно приступила к поискам привлекательного, способного добиваться успехов мужа из обеспеченной семьи. Дин тоже искал красивую, умную девушку, которая обещала в будущем стать идеальной матерью для его детей и очаровательной хозяйкой дома, блистающей рядом с ним на званых вечерах. Познакомившись с Присциллой на студенческой вечеринке, он сразу понял, что она отвечает всем критериям. Что касается Присциллы, Дин просто потряс ее воображение.

После приличествующих случаю ухаживаний в течение года они обвенчались в увитой плющом церкви в то лето, когда Присцилле исполнился 21 год, и провели медовый месяц в Мартаз Вайнярд. Получив степень бакалавра в Гарварде (Присцилла работала клерком, чтобы помочь им материально), Дин получил место в престижной корпорации, и они купили дом своей мечты – кирпичный, в колониальном стиле, с четырьмя спальнями, окруженный белым забором, в сорока пяти минутах езды электропоездом от Нью‑Йорка.

В первые три года у них появилась первая из их грех очаровательных малюток – дочка, за которой через два года последовала еще одна девочка, а спустя еще год – мальчик. В будние дни, пока Дин был занят продвижением по корпоративной лестнице, работал допоздна и добивался повышений, Присцилла заворачивала школьные завтраки, возила дочерей на собрания герл‑скаутов и уроки балета, а сына – на тренировки Детской Футбольной Лиги, помогала всем троим с домашними заданиями, посещала собрания, участвовала в подготовке школьных спектаклей и праздников и вообще была идеальной и преданной матерью, какой и увидел ее когда‑то Дин в своих мечтах.

По выходным они всей семьей ходили на футбольные матчи. По вечерам в субботу Присцилла играла роль образцовой хозяйки дома на званых обедах, а в воскресенье утром все вместе ездили в церковь.

Он был преуспевающим, она – идеальной матерью и женой; за ними стояли две пары преданных дедушек и бабушек. По крайней мере на взгляд окружающих, их брак был безупречным. Он и правда чем‑то напоминал картину Нормана Рокуэлла, изображавшую День благодарения, которая висела в их просторной столовой над полированным георгианским буфетом. Дети, благодаря заботам Присциллы, тоже добивались больших успехов, и один за другим поступали в престижные школы. Когда дети разъехались и в доме воцарилась непривычная тишина, Присцилла начала замечать отсутствие мужа. Он почти не появлялся дома. Она была так занята детьми – в убеждении, что их воспитание является выражением того, что Присцилла воспринимала как их общую цель – что почти не обращала внимания на отсутствие Дина или на тот факт, что их эмоциональные пути редко пересекаются.

Когда наконец она пожаловалась Дину на одиночество, то узнала, что его путь наверх по служебной лестнице был отмечен целым рядом любовных интрижек. Эта новость потрясла Присциллу. Подозрения, в которых она боялась себе признаться, подтвердились. Он не только устранился от практически любого участия в жизни их детей, но и его собственная эмоциональная жизнь протекала где‑то на стороне. Возможно, он даже больше ее не любил.

После ряда отчаянных попыток спасти их брак – сменить работу и место жительства, пройти курс психотерапии – их союз распался на тридцать втором году совместной жизни. Это был очень болезненный опыт.

Со временем Присцилла и Дин оба пришли к пониманию того, что поженились для того, чтобы удовлетворить чаяния своих родителей, из почтения к родительским традициям. Сам по себе их союз не имел никакой жизненной силы, и уж точно это был не тот брак, где между партнерами существует эмоциональная близость. Оба они выросли в семьях, где их учили, что брак должен служить поддержанию старых семейных традиций, и они в точности последовали родительским наставлениям.

К примеру, мать советовала Дину выбирать мать для своих будущих детей, а не женщину для себя. «Не позволяй страстям увлечь тебя, – всегда говорила она. – Найди хорошую мать для своих детей, уравновешенную женщину, которая и в зрелом возрасте будет хорошо выглядеть». В каком‑то смысле неверность Дина была его криком о помощи: «Я загнан в ловушку. Я живу жизнью, которую кто‑то выбрал за меня. Она на меня давит».

Тем временем Присцилла превратилась в преданную мать, которой у нее самой никогда не было. Она пришла к пониманию этого через свое несчастливое детство и болезненно отчужденные взаимоотношения со своей эмоционально черствой матерью. Так что Присцилла излила все свои душевные силы на детей. Она также осознавала, что выбрала в мужья человека, который полностью удовлетворял представлениям ее семьи о привлекательности и успехе, но у которого никогда не было желания стать ей эмоционально близким. В каком‑то смысле Дин душевно был так же далек от Присциллы, как ее собственная мать.

Важно отметить, что в браке Дина и Присциллы задача развития для каждого из них состояла в том, чтобы стать взрослым, то есть дистанцировать себя от родителей. До свадьбы и большую часть их семейной жизни оба были не способны принимать решения, являвшиеся реальным отражением их потребностей как неповторимых личностей. По мере того как их брак все больше расшатывался, проявились более глубинные потребности каждого из них; и только в результате расторжения союза они оба сумели достичь независимости от воли и системы ценностей своих родителей.

Присцилла и Дин поженились в то время, когда семейные традиции и мораль занимали главенствующее положение и подавляли личные потребности. В каком‑то смысле ни один из них никогда не был самим собой. Они поженились до того, как успели сформироваться их личности, и уроком, который они извлекли из своего союза ценой боли и страданий, явилось снизошедшее на них осознание того, что каждая из их индивидуальных личностей имеет свою ценность и достойна уважения.

Осознав, что он всю жизнь подавлял в себе артистические наклонности, Дин в возрасте за пятьдесят поступил в художественную школу, получил степень магистра искусств и стал профессором живописи в колледже. Проведя годы в заботах о доме и детях, Присцилла наконец откликнулась на свой давний интерес к финансовому делу и в возрасте 56 лет, к своему глубокому удивлению, стала консультантом по финансовым вопросам. По прошествии времени, когда оба оправились от шока, вызванного разводом, и научились находить удовлетворение в своих новых занятиях, Присцилла и Дин предприняли осторожную попытку встретиться. После того как все страсти улеглись, оба поняли, что испытывают одинаково сильную привязанность к своим детям и беспокойство о их судьбе. После нескольких деликатных обсуждений они решили, что будут взаимно направлять и поддерживать детей, обязательно собираясь все вместе в праздничные дни.

Джордж и Барбара: эмоциональная скорая помощь

Барбаре было 36, когда она осталась вдовой с двумя детьми. Она страстно любила первого мужа Ника – вице‑президента банка. У Барбары было очень трудное детство с безразличными родителями, и по причине бесшабашного отношения ее отца к работе семья испытывала большие финансовые затруднения. В 18 лет Барбара уехала из дома, поступила в колледж и, устроившись после его окончания на лето поработать в банк, встретила там Ника, который сразу в нее влюбился. У них завязались чрезвычайно романтические отношения, и к Рождеству они уже были женаты.

Барбара описывала свою жизнь с мужем как идеальную и безоблачно счастливую: «Во всех отношениях он был мужчиной моей мечты». Впервые в жизни она почувствовала себя любимой и одновременно финансово обеспеченной. Она была на седьмом небе от счастья, когда через несколько лет после свадьбы у них родились два мальчика. Жизнь Барбары с Ником была столь хороша, что она почувствовала, как «рассеиваются ужас и напряжение моих детских лет». В результате этого она была чрезвычайно потрясена и подавлена, когда через девять лет их совместной жизни Ник погиб в авиакатастрофе. Будь их брак менее счастливым, Барбара, возможно, не испытала бы столь сильного шока.

Джордж был давним другом Ника и Барбары. Он часто играл с Ником в гандбол и, несмотря на то, что сам не был женат, долгие годы принадлежал к социальному кружку, в котором вращались Ник и Барбара.

Всю свою жизнь (а ему было уже 35 лет) Джордж был лишен настоящего внимания. Он вырос практически незаметным в семье, где ему отводилась роль «хорошего мальчика». У него был старший брат, который вечно являлся источником проблем и доставлял родителям одни волнения, так что поглощал все их внимание и душевные силы. Джордж принял на себя роль доверенного лица и утешителя своей матери. Измученная выходками и эскападами старшего сына, ощущавшаяся себя покинутой мужем, который «непрерывно работал», мать Джорджа нуждалась в нем, хотя ни разу в этом не призналась.

Годами Джордж совершал только обдуманные, разумные поступки, которые никто, даже его мать, не считал достойными похвалы. Поскольку никто ни разу не оценил его стараний, Джордж был невысокого мнения о себе; наоборот, он думал, что ему нечего предложить другим.

Однако встреча с Барбарой после гибели Ника явилась для него идеальной возможностью. В своем эмоциональном потрясении Барбара восприняла Джорджа как посланного ей Богом, «милосердного ангела, который появился именно в тот момент, когда я отчаянно в нем нуждалась». «Я бы не пережила своего горя, не будь рядом его», – всегда повторяла она. Он дал ей как раз ту поддержку, которая была ей столь необходима. Джордж жил неподалеку от Барбары, и постепенно у него вошло в привычку ежедневно заглядывать к ней, чтобы узнать, все ли в порядке у нее и детей. Вскоре эти посещения превратились в своеобразный ритуал, и наконец оба стали связывать с ними определенные надежды. Барбара стала ожидать его посещений: «Я не могла представить себе, что хотя бы день не увижусь с ним», а Джордж с нетерпением мечтал о той минуте, когда переступит порог дома Барбары. Время, проведенное вместе, стало дня него кульминационной точкой дня. «Я словно возвращался к себе домой».

В этой атмосфере эмоциональной поддержки вполне естественно проклюнулись ростки их будущих отношений. Они начали ходить на свидания и через год поженились. Их брак, пускай лишенный особой страсти и чувственности, тем не менее был целительным для Барбары и ее сыновей. Барбара считала себя счастливой – ведь самые жизненно важные ее нужды удовлетворялись, но, как она выразилась: «У меня было и какое‑то смутное ощущение нереальности всего происходящего».

Сначала Джордж тоже был счастлив. Впервые в жизни кто‑то оценил то, что он мог предложить. Тем не менее, где‑то в глубине его души, как и в дни детства, у него оставалось ощущение, что он просто компенсирует отсутствие другого человека. Вскоре после свадьбы в их отношениях незаметно наметился спад.

До появления Джорджа Барбара боялась, что больше никогда не выйдет замуж, что после смерти Ника она уже не сможет никого полюбить. Еще она опасалась, несмотря на сбережения, оставленные Ником, что не сумеет обеспечить себя и детей, и этот момент, несомненно, подспудно лег в основу ее союза с Джорджем.

Однако после заключения брака с Джорджем эти проблемы отступили, и на поверхность стали выходить вторичные потребности Барбары. После того как ее положение снова обрело стабильность, Барбара обнаружила, что у нее тоже имеются амбиции, которые горе отодвинуло на задний план, и ей хочется воплотить их в жизнь. К примеру, она вспомнила, что во время жизни с Ником хотела пойти учиться на курсы медсестер.

Подобная перемена происходила и с Джорджем. Добившись наконец‑то заслуженно высокой оценки своих заслуг в роли «спасителя», он захотел попробовать свои силы на ином поприще. Он настолько уверился в себе, чтобы теперь надеяться на поддержку собственных начинаний. Ему хотелось открыть свое дело. Теперь, когда Барбара успокоилась и прочно стояла на ногах, он мог надеяться на ее поддержку, пока он будет воплощать свою мечту в реальность.

К сожалению, у Барбары не было такого желания. Она нуждалась в помощи Джорджа в тяжелое время, он был той скалой, на которую она могла опереться, чтобы устоять в последствиях гибели Ника. Но теперь, когда она полностью оправилась от потери, ей была совершенно не по душе роль «подпорки» для Джорджа. Она была готова следовать в направлении, которое избрала для себя до того, как умер Ник. Она чувствовала себя столь хорошо, что не могла понять, почему Джордж так расстраивается: он ведь хотел стать ее героем, разве не так? Чем же он недоволен?

Но теперь, после того как Джордж завершил задачу своего развития – понял, что предлагаемая им помощь достойна высокой оценки, он был готов перейти к следующему пункту своей внутренней психологической программы, а именно, научиться пользоваться поддержкой другого человека. Когда он поделился своими чаяниями с Барбарой и обнаружил, что, вместо того, чтобы помогать ему, она предпочла бы воплощать в жизнь собственные планы, он собрал все свои вновь обретенные силы, основал собственную компьютерную фирму и вскоре объявил, что хочет развестись с Барбарой. Примерно через год он встретил женщину, которую так впечатлила инициативность Джорджа, что она с восторгом согласилась «играть роль второй скрипки» в их отношениях.

Можно ли назвать брак Барбары и Джорджа неудавшимся? Нет, для них обоих этот союз явился завершением одного этапа в их жизни и началом нового. В результате Барбара оправилась от потрясения, вызванного гибелью Ника, и попыталась позаботиться сама о себе. Со временем она закончила курсы медсестер и в конце концов снова вышла замуж. Джорджу их союз создал обстоятельства, в которых он сумел перерасти роль чьей‑то палочки‑выручалочки и научился принимать помощь от других.

Ни Джордж, ни Барбара не осознавали, что брак – это не спасительная операция, что союз двух любящих людей должен иметь свой raison d’etre и возможности для собственного развития. Чтобы обладать жизнеспособностью, союз двух людей должен иметь плоть, содержание и собственную ценность. В каком‑то смысле настоящие взаимоотношения между Джорджем и Барбарой существовали в период, предшествовавший их свадьбе. В этот период они сумели передать друг другу удивительный опыт того, как принимать и самому дарить то, что необходимо другому человеку. Однако после свадьбы, когда прежние потребности оказались удовлетворены, начали проявляться существующие между Джорджем и Барбарой различия, демонстрируя, что их союз недостаточно реален, чтобы оказаться длительным и счастливым.

Конец этих взаимоотношений оказался на удивление поучительным. Он также явился отражением взаимной доброй воли партнеров, поскольку и Джордж, и Барбара осознали внутреннюю несостоятельность своего союза. С трогательной благодарностью оба высоко оценили те блага, которые сумели получить друг от друга за короткое время их брака. Барбара смогла излечиться от сильной душевной травмы и стать на ноги в экономическом отношении, а Джордж, через помощь Барбаре, сумел не только идентифицировать свои силы и возможности как личности, но и в полной мере использовать их. Без особой грусти и с искренним чувством благодарности они расстались и пошли дальше по жизни разными путями; но по сей день они остаются лучшими друзьями.

Тед и Лора: долгий срок ученичества

Тед был известным нью‑йоркским режиссером, а Лора – начинающей актрисой, мечтающей о славе. Они встретились в летней театральной студии, где в течение ряда лет преподавал Тед. У Теда уже было несколько любовных связей, которые удовлетворяли его до поры до времени, но теперь, почти в сорок лет, он готов был жениться. «Мне хотелось построить более глубокие и прочные взаимоотношения, и я стал подумывать о браке. Я считал, что будучи женатым человеком, остепенюсь и смогу в более полной мере направлять энергию на свою профессиональную деятельность».

Хотя прежние возлюбленные Теда по большей части принадлежали к миру искусств – у него были романы с танцовщицей и хореографом, художницей, девушкой, которая занималась литографией, с редакторшей – он всегда считал, что идеальной партнершей для него будет девушка или женщина, разделяющая его интерес к театру. Он был также убежден, что, являясь столь «тонким знатоком» женского пола, легко сумеет определить, какая женщина более всего подойдет ему с физической, интеллектуальной, эмоциональной и сексуальной точки зрения.

Он был несомненно потрясен, когда встретил Лору в театральной студии. Физически она обладала роскошными рубенсовскими формами, которым всегда отдавал предпочтение Тед, а интеллектуально она тоже показалась ему достойным партнером. Лора была хорошо начитана и, казалось, могла с удовольствием вести беседу практически на любую тему. Кроме того, со всей очевидностью она была одаренной, хотя еще не состоявшейся актрисой. К своему собственному удивлению, Тед понял, что его привлекает идея помогать Лоре в развитии ее актерского таланта.

Лора же увидела, что Тед «известный, динамичный и удачливый человек – профессионал, который сможет направить меня по верному пути в безжалостном театральном мире». Его профессиональные достоинства очень привлекали ее, потому что, хотя Лора и была глубоко предана актерскому делу, она опасалась, что не сможет добиться успеха без посторонней помощи.

После первых нескольких встреч в то лето, казалось, сама Судьба заставляла их пути неоднократно пересекаться. В конце концов они выяснили, что в сексуальном плане представляют собой взрывоопасную пару, да и интеллектуально очень подходят друг другу. Через несколько гастрольных месяцев, когда Тед активно ухаживал за Лорой, и еще через несколько месяцев, прожитых вместе, они поженились.

Они купили дом в Коннектикуте и поселились там. Тед расширил режиссерскую деятельность, и под его уверенным руководством и с его мощной поддержкой Лора заявила о себе как актриса. В течение десятка лет они работали рука об руку, взаимно дополняя друг друга, и несмотря на идущую в гору карьеру, требовавшую от Лоры упорной работы, она продолжала несколько автоматически выполнять роль первой помощницы и опоры Теда.

Однако где‑то к сорока годам Лора вдруг начала осознавать, что не получила возможности сыграть некоторые из чрезвычайно важных для нее ролей и попробовать себя во всех интересных амплуа. Лоре хотелось получить настоящее признание, а для этого требовалось еще больше времени и сил отдавать работе.

Надо сказать, что достигнутые к тому моменту успехи Лоры и ее постоянные разъезды на гастроли уже принесли Теду сильные огорчения и разочарования. Он отчаянно скучал по жене. Сознательно способствуя развитию ее карьеры, он подсознательно надеялся на ее поддержку как жены, и его совсем не радовало то, что под его умелым руководством Лора начала все больше и больше вести себя как актриса. Как раз в тот момент, когда он начал серьезно страдать от ее отсутствия, Лора начала все более отчетливо осознавать, что для быстрейшего продвижения вперед своей актерской карьеры должна предпринимать какие‑то дополнительные усилия.

Когда Лора рассказала Теду о своих планах, он пришел в ужас и негодование. Он создал для себя комфортное местечко в этом мире, он мечтал наслаждаться здесь счастьем и покоем – вместе с нею. Он считает, что ей пора отказаться от актерских амбиций и наслаждаться тем благополучием, которое он создал для них обоих своими профессиональными достижениями. В эмоциональном порыве он приобрел для них огромный особняк в Бель‑Эйр и надеялся, что там они смогут пережить второй медовый месяц.

Вместо того, чтобы полюбить новый роскошный дом, Лора чувствовала себя там, как в клетке. Домашняя жизнь не имела для нее никакого смысла. Она физически ощущала, как быстро бежит время, и боялась, что скоро состарится, так и не сумев оставить заметного следа в театральном мире.

В ответном отчаянном эмоциональном порыве Лора прошла театральные пробы и получила роль, с которой должна была отправиться в гастрольное турне сроком на полгода. Когда она сообщила об этом Теду, он буквально взорвался. Его лишали общества и опоры для его «эго», и Тед почувствовал, что Лора буквально предала его в угоду своим «прихотям». Лора могла сколько угодно иметь собственную профессию до тех пор, пока ее работа не мешала ей выполнять функции его жены. Но как только карьера стала приобретать для Лоры доминирующую роль, Тед ни минуты больше не желал поддерживать ее.

Поскольку Лора стала меньше нуждаться в муже как в наставнике и учителе и постепенно лишила его своего восхищения и поддержки, Тед сделался сварливым. Он постоянно находился в раздраженном состоянии духа, стал оскорблять жену и придираться к ней. Пару раз он даже поднял на Лору руку. Он жаловался, что Лора больше ничего не делает для него из того, что всегда делала раньше. У Лоры его агрессивность, оскорбления и недовольство вызывали ответные обиду и гнев, и через много месяцев ссор и препирательств оба начали недоумевать, что такого необыкновенного они видели друг в друге раньше. За этим последовал ряд скандалов, и в конце концов они развелись.

Можно сказать, что Тед и Лора выполнили задачи развития, осуществлением которых занимались вместе; для них пришла пора двигаться дальше. Совершенно бессознательно они поженились по очень важным для обоих причинам. Одна из задач развития личности Лоры была прозрачна и очевидна: она мечтала сделать актерскую карьеру. При поддержке Теда она достигла этой цели и стала известной актрисой, играющей во многих постановках. Однако у Лоры была и «скрытая» задача развития. Несмотря на то, что она предпочла актерскую деятельность материнству, у Лоры осталась потребность в выражении материнской, любящей и сочувствующей части ее «я». Глубоко запрятанные слабость и беспомощность Теда дали ей такую возможность. Благодаря его сильной потребности в общении, в поддержке и заботе Лора смогла реализовать собственную потребность в проявлении материнских чувств. Она восхищалась мужем и обожала его.

Тед, исполнявший роль наставника, ментора, желал доминировать в любых взаимоотношениях с людьми, быть центральной фигурой, вокруг которой бы все вертелось. Брошенный в возрасте трех лет матерью, которая предпочла карьеру сыну, он испытывал отчаянную потребность в подтверждении собственной значимости, чего он сумел достичь в профессиональной сфере, став известным театральным режиссером, и в браке, когда передавал свои знания и опыт Лоре. Он испытывал удовлетворение, так как сознавал, что жена нуждается в нем, что для нее – он знаток, мастер, на которого она всегда может опереться. В ответ на его усилия она одаривала его восхищением и преданностью.

Когда их союз распался, Лора уже выполнила свою материнскую задачу. Теперь она готова сконцентрировать все свое внимание и усилия на актерской деятельности. Однако для Теда окончание их отношений не совпало с выполнением его личной задачи развития. На тот момент он еще не успел перерасти своей глубокой скрытой потребности в зависимости от близкого человека. Скорее всего, он постарается найти другую женщину, которая бы согласилась потакать его прихотям и тешить его «эго» или сумеет оценить дар, предложенный ему Лорой, интегрировать его в самовосприятие и применить этот дар в будущем, завязав более демократичные личные отношения.

Билл и Рози: я никому больше не буду нужна

Мать бросила Билла, когда он был совсем малышом. Она разъезжала по стране, меньшую часть времени выступая в шоу, а большую часть – предаваясь пьянству. Появление Билла на «сцене ее жизни» ее не очень‑то осчастливило. Она не была уверена, откуда он вообще взялся, но была уверена в том, что было бы гораздо лучше, если бы младенец немедленно отправился туда, откуда пришел. Он мешал ей жить, поэтому вполне естественно, что в возрасте года и месяца она спихнула сына на руки брата и его жены, живших на ферме в Огайо.

Биллу нравилось жить с тетей и дядей. Особенно он любил дядю, которому всегда хотелось иметь сына и который был в полном восторге от Билла, поскольку им с женой никак не удавалось произвести на свет наследника. К несчастью, он относился к малышу с такой любовью и восхищением, что его жена – тетка Билла – начала ревновать мужа к мальчику. «Ты волнуешься только о мальчишке; на меня тебе наплевать», – жаловалась она. Со временем она напридумывала себе целую кучу «болячек» в качестве причины, почему она больше не может заботиться о племяннике. И когда Биллу сравнялось шесть лет, он попал в первый из доброго десятка приютов, где научился «не ждать от жизни ничего хорошего и ни на что не надеяться».

В 18 лет он пошел служить во флот, а вернувшись и найдя работу в компании, занимавшейся стрижкой деревьев, поселился вместе с приятелем с работы, который сказал ему в шутку: «Можешь делить со мной кров, если обещаешь пригласить на свидание мою сестрицу‑уродину».

Сестру приятеля, Рози, действительно нельзя было назвать красавицей. Ей было двадцать, и ее еще никто ни разу не приглашал на свидание. Однако, как и многие другие «простушки», она компенсировала недостатки внешности развитием своей личности. Девушка была заботливая, нежная и добрая. Она обладала также острым умом, который восхищал Билла.

Внешняя невзрачность с детства доставляла девушке глубокие страдания. Она подвергалась безжалостной критике со стороны собственной матери, чье воспаленное эго не в состоянии было переносить напоминания о том, чьим беспристрастным отражением является внешность ее дочери. Вместо того чтобы подбодрить Рози, похвалить девушку за ее действительно достойные уважения способности, мать придиралась к ней, без конца повторяя, что у нее ужасная внешность, она неуклюжа, у нее «недостаточно хорошие» манеры, а вкус так просто ужасный. Мать не раз говорила Рози: «Хорошо, что хотя бы мозги у тебя на месте, потому что мужа тебе никогда не найти».

Когда Билл пригласил Рози в кино, девушка была удивлена. «Меня словно громом поразило. Я не знала, как себя вести. Мне кажется, я уже начала верить словам матери. Я думала, что мне никогда не придется хоть раз пойти на свидание с молодым человеком». Еще более удивительным оказалось то, что Билл и Рози обнаружили у себя много общего. В условиях вынужденной изоляции оба стали «книжными червями», и, как выяснилось, им нравились одни и те же книги. Оба также чрезвычайно любили природу. Из‑за разочарований, испытанных в детстве, обоим хотелось иметь детей.

Рози была так счастлива, что ею заинтересовался молодой человек, что неожиданно даже стала больше ценить саму себя: конечно, она по‑прежнему не считала себя хорошенькой, но во всяком случае достойной любви мужчины.

Со своей стороны, Билл испытал такое облегчение оттого, что нашелся кто‑то, принявший и выслушавший его, кто не оттолкнет его и не отправит куда‑то еще, что его восхищение Рози вскоре затмило для Билла всю невыразительность ее внешности. Прошло совсем немного времени, и Билл с Рози поженились.

Рози получила место секретаря, а Билл продолжал работать в фирме по благоустройству городского ландшафта, где познакомился с ее братом. В течение года при финансовой помощи ее матери им удалось купить дом, а спустя еще два года у них родилась дочка. Рози ушла с работы и сидела с ребенком; два года спустя у них родились сыновья‑близнецы.

Поскольку Рози любила его и испытывала огромную благодарность за то, что он выбрал ее, уверенность Билла в собственных силах повысилась настолько, что он решил попробовать заняться работой, которая действительно ему нравилась.

Именно благодаря ее восхищению и поддержке Билл сумел продержаться на этой и последующих работах в течение значительного времени. Для Билла это явилось потрясающим открытием, так как вся прежняя история его трудовой деятельности до знакомства с Рози убедила его в том, что он ни на одном месте долго не задерживается.

Рози тоже вынесла из их брака некоторое ощущение собственного достоинства и самоценности. Наконец‑то она сумела почувствовать себя женщиной. В той же степени, в какой она была благодарна Биллу за то, что тот ценил ее, Рози была благодарна и своим детям. Благодаря им ей удалось открыть и воплотить свою женскую идентичность; она просто души в них не чаяла.

Их жизнь явилась разительным контрастом тому, чего они могли ожидать в одиноком и жалком детстве. Оба почувствовали, что дни их отверженности кончились. Наконец они делят на двоих общий человеческий опыт.

С течением времени Рози стала отдавать все больше и больше времени детям и постоянно сидела дома. От однообразия она начала выпивать. Когда она напивалась, то по какой‑то необъяснимой причине начинала ощущать, что Билл больше уже не любит ни ее, ни детей. И вот она потихоньку стала подтачивать их семейные отношения. Она обвиняла Билла в флирте с женщинами на вечеринках, а потом и в интрижках с ними. Когда она сильно выпивала, эти мысли становились такими навязчивыми, что их с Биллом взаимоотношения постепенно превратились в ее непрерывные обвинения и его оправдания. В конце концов ей Удалось разрушить всю радость и теплоту их брака. Билл стал ощущать себя все более и более душевно одиноким. Страсть жены к спиртному пугала его. Он действительно нашел утешение на стороне. Когда, после многих месяцев обвинений, в которых Рози обнаружила пугающее сходство со своей матерью, Билл признался в неверности, Рози напилась до бесчувственности. Билл осознал, что у его жены серьезная проблема и что, сам о том не подозревая, он женился на начинающей алкоголичке. После неоднократных уговоров пойти к врачу Билл понял, что Рози ничего не хочет менять, и подал на развод.

Задачи развития, заложенные в этом браке, для Билла и для Рози были связаны с выработкой чувства самоуважения, собственного достоинства. Хотя Рози не завершила процесс развития одновременно с Биллом, она все‑таки достигла некоторых успехов в восстановлении ущемленного чувства собственного достоинства и оказалась способна хотя бы частично воплотить в реальность свою женскую сущность. В браке с Биллом она дала жизнь троим детям, трем новым людям. Какое‑то время она была способна любить их и принимать ответную любовь. Если бы она не пристрастилась к алкоголю, явившемуся виновником ее навязчивых идей, она бы сумела подойти к концу взаимоотношений с гораздо более высоким чувством собственного достоинства, чем до свадьбы с Биллом.

Для Билла семейная жизнь с Рози явилась исцелением, а разрыв нанес ему душевную травму. Задача его развития заключалась в том, чтобы прочувствовать, что он достоин иметь свой дом и семью, и он действительно в течение какого‑то времени испытывал такие чувства.

Несмотря на то, что муж обожал ее и высоко ценил ее доброту и прочие достоинства, Рози не сумела использовать их взаимоотношения так, чтобы полностью вылечить свое «раненное» самовосприятие. Как бы Билл ни хвалил Рози, как бы ни восхищался женой, его отношение не смогло полностью стереть представления Рози о собственной уродливости. По мере того как Билл начал все более адекватно и комфортно чувствовать себя в окружающем мире и все более осваиваться в жизни, Рози, наоборот, стала ощущать себя все менее адекватно. Она сама выбрала для себя роль в семье и убедила себя, что она домоседка, поэтому единственная ее роль в этой жизни состоит в том, чтобы быть хорошей матерью, и она отдала всю свою любовь детям, перенеся ее с Билла на них. Но поскольку она слишком много времени проводила дома, то постепенно пристрастилась к выпивке. Чтобы как‑то оправдать укоренившееся представление о собственной непривлекательности и никчемности, они придумала любовные интрижки Билла. Ничто не могло сбить ее с этой навязчивой мысли, которая постепенно превратилась в основной лейтмотив ее жизни. Рози развелась с Биллом в убеждении, что ее мать оказалась права: у нее не может быть мужа, это всего лишь заблуждение.

Пройдя курс психотерапии, Билл понял, что женился на женщине с задатками алкоголички, какие были и у его матери. Однако, осознав это трагическое сходство, Билл сумел по‑новому оценить все блага и преимущества, которые дал ему брак с Рози. Он обнаружил, что реальной проблемой Рози была ее неспособность принимать саму себя как неповторимую личность. Он понял, что действительно любил Рози и искренне хотел прожить с нею всю жизнь. Во время их совместной жизни повысилась его самооценка. Он сумел завершить личную задачу развития: понял, что стоит чего‑то как индивид, как личность. В тридцать восемь лет он поступил в колледж и почувствовал, как перед ним открывается удивительный новый мир.

Рози постигла неудача. Вместо того, чтобы воспользоваться тем, что дал ей брак с Биллом, для дальнейшего развития собственной личности, Рози предпочла убедить себя, что ее мать была права в невысоком мнении о ней. После развода она испытала только горечь и безнадежность. Опыт семейных взаимоотношений ничем не обогатил ее.

Лиз и Майк: ничего, кроме секса

Лиз, в свои без малого 30, была сногсшибательна и знала об этом. 35‑летний Майк тоже был сногсшибательным парнем, но он об этом не думал. Для него в жизни значение имели только две вещи: работа страхового агента, которая ему нравилась, и секс, являвшийся его страстью.

«Все очень просто, – говорил он. – Для меня секс является самым главным делом помимо работы. Мне ни к чему слава, меня не интересуют зарубежные путешествия. Мне не нужны автомобили и особняки, потому что я не собираюсь никому пускать пыль в глаза. Я люблю свою работу, а после нее… только секс».

«До встречи с Майком, – рассказывала Лиз, – я даже не могла с уверенностью сказать, люблю ли я секс. Мой сексуальный опыт являлся по большей части пресноватым. Я вышла замуж за одноклассника, и мы почти сразу сделали дочку. Сексуальная жизнь потерялась где‑то по пути. Но после развода, когда я начала встречаться с Майком, я стала понимать, насколько важен для меня секс. Я как будто открыла во всю ширь давно закрытую дверь. Иногда я даже начинала испытывать какие‑то странные ощущения, как будто я превращаюсь в нимфоманку или нечто подобное».

«С Майком у нас был невероятный секс, не похожий ни на что, испытанное мною раньше, а поскольку ощущения были такими фантастическими, я решила, что влюбилась. Когда спустя четыре месяца он сделал мне предложение, я тут же согласилась. Я жить без него не могла. Мне ни разу не пришло в голову просто сесть и подумать, как мы будем жить вместе, с моей дочерью от первого брака, что почувствует Майк, когда ему придется переехать из своей квартирки. Майк никогда не был женат. Полагаю, что он рассматривал наш брак – да и я, пожалуй, тоже – как продолжение нашей невероятной сексуальной жизни».

Конечно, все оказалось не таким, как представлялось. Реальная жизнь внесла свои коррективы. Возникли все обычные домашние проблемы: протекающие трубы, ребенок со своими уроками, мусорное ведро, которое надо выносить ежедневно, счета, которые требуют оплаты. Все эти обязанности были не просто неприятными сами по себе, они также служили серьезной помехой частоте и страстности невероятного секса, который до их скоропалительного брака заполнял все время их свиданий.

Со временем Майк обнаружил, что то, что он предпринял в надежде надолго «закрепить» умопомрачительные сексуальные отношения, обернулось против него. Теперь у него было гораздо меньше времени для секса и куча утомительных семейных обязанностей. Время от времени он испытывал искушение сбежать, но память о прошлых минутах и надежды на новые умопомрачительные сексуальные радости останавливали его. Пока их союз дарил им сексуальное наслаждение и позволял обходить реальные проблемы – ее дочь, их финансовое положение, их будущее – он действовал как магическое заклинание.

Но время шло, и становилось все более очевидным, что у Лиз и Майка очень мало общего помимо секса. Их взаимоотношения скатились к тривиальным житейским разговорам. Время от времени они предпринимали вялые попытки изменить жизнь: ездили куда‑нибудь вместе на выходные, записались в спортивный клуб, пытались подружиться с кем‑то, но ничего не помогало.

Когда они пришли ко мне на прием, чтобы попытаться идентифицировать эмоциональные проблемы, лежащие в основе их отношений, выяснилось, что, помимо обычного физического удовлетворения, секс имел для них обоих множество дополнительных значений. Для Лиз секс олицетворял годы физической заботы, которой она никогда не знала ребенком. Мать Лиз заболела туберкулезом, когда Лиз была совсем еще девочкой, и годами была неспособна позаботиться о дочери. Психологически Лиз так и осталась маленькой девочкой, чье тело жаждало ласки.

Для Майка секс являлся выражением силы. Когда он был ребенком, его физические качества подвергались насмешкам отца. Поскольку отец не решался вести с сыном разговоры о сексе, для Майка секс сделался единственным выражением его личной физической силы, не подвергавшимся сомнениям и насмешкам. Кроме того, мать Майка была холодной как «айсберг», так что Майк тоже вырос, обделенный физической лаской родителей.

Понимание более глубинных значений, лежащих в основе их физических взаимоотношений, позволило Лиз и Майку осознать, что секс являлся единственным, что их связывало. Оба страдали от болезненных эмоциональных «лишений», испытанных в детстве; одновременно они использовали секс как средство защиты от ответственности за свое дальнейшее развитие.

В своем союзе они все‑таки сумели помочь друг другу излечиться от каких‑то застарелых травм своего детства. Их сексуальный союз помог удовлетворить некоторые глубоко укоренившиеся в их душах потребности в физической привязанности и ласке. Они наконец‑то смогли идентифицировать этот этап в своем процессе развития как завершенный и двигаться дальше, внести в свою жизнь новые интересы и осознать истинные личные приоритеты.

В результате своего сексуального «возрождения» Лиз решила, что должна проводить больше времени с дочкой и уделять ей настоящее, «качественное» внимание – материнский долг стал для нее приоритетным. Она надеялась найти мужчину, который с удовольствием согласится заменить ее дочери отца и станет опорой для самой Лиз.

Что касается Майка, то краткий опыт семейной жизни помог ему осознать, что он предпочитает жить в одиночку, что ему определенно не по душе роль отца и главы семьи и что ему требуются и какие‑то иные интересы в жизни, помимо работы и секса. Прожив в браке чуть больше года, они развелись.

Как показывает пример Лиз и Майка, одного только секса, какие бы потрясающие ощущения он ни приносил, еще не достаточно для построения крепких взаимоотношений. Хотя секс может являться тем магнитом, который притягивает двух людей друг к другу, но если он не является одним из элементов более глубокой эмоциональной общности, он тоже вскоре утрачивает свою остроту, и те отношения, которые он призван был укреплять, неминуемо заканчиваются разрывом. Как показывают семь примеров взаимоотношений, приведенные выше, помимо боли расставания, человеческие отношения всегда имеют веские, понятные и весьма логичные причины для завершения. Конец взаимоотношений обязательно совпадает с выполнением конкретных задач развития.

Все люди стремятся к росту и совершенствованию. Для каждого из нас любовные взаимоотношения являются наиболее мощным стимулом личного развития. Процесс формирования собственной личности представляет собой непрерывное движение вперед. Интуитивно или сознательно каждый из нас тянется к людям, способным оказать нам помощь в этом процессе. Точно так же, после завершения конкретного этапа развития мы начинаем, сознательно или бессознательно, проверять на прочность свои взаимоотношения, чтобы убедиться, смогут ли наши нынешние партнеры оставаться адекватными союзниками в нашем дальнейшем продвижении по пути самосовершенствования.

Однако из‑за глубоко укоренившихся представлений о вечной и неувядающей любви мы не в состоянии рассматривать спад отношений как признак завершения очередного этапа развития. Вместо того, мы склонны считать, что в разрыве отношений есть что‑то неправильное. Но правда состоит в том, что несмотря на боль, всегда сопутствующую разрыву, мы должны приветствовать как благо то, что в результате входит в нашу жизнь и преображает нас. Мы ведь не проклинаем человека, подарившего нам букет цветов, за то, что через несколько дней цветы увянут и нам придется выносить их на помойку. Мы радуемся подарку и считаем нужным поблагодарить дарителя. Мы радуемся тому, что сможем наслаждаться видом прекрасных цветов в течение какого‑то времени.

Нам следует научиться так же относиться к своим любовным отношениям. Нужно понимать, что отношения тоже имеют собственный срок жизни. Необходимо пересмотреть миф о том, что любовь имеет ценность и смысл лишь тогда, когда длится бесконечно.

Следует также научиться быть благодарным. Получая дар любви, нужно быть благодарным и радоваться этому подарку Судьбы. Даже когда союз подходит к концу, нужно быть благодарным за то доброе и хорошее, что он сумел дать вам и вашему партнеру. Подойдя к концу общего пути, следует признать, что вы подошли к новому этапу жизни более уверенными и цельными, более совершенными или развитыми, чем когда только вступали во взаимоотношения.

В результате совместного существования личности обогащаются, несмотря на растерянность и страдания, которые часто сопутствуют разрыву взаимоотношений.

Если мы видим только распавшийся союз, тогда стоит горевать; но если мы внимательно посмотрим на двух индивидов, которые любили друг друга, мы сможем испытать и иные чувства. Говоря, что союз распался – и что‑то навек ушло, мы должны сказать себе, что в этом союзе сумело воплотиться нечто прекрасное. Любовные взаимоотношения подошли к концу, но их итогом явились два преображенных индивида, два человека, которые изменились настолько, что уже готовы для перехода на новый, еще более прекрасный этап личного развития.